Все
Отредактировано:06.02.13 19:06
[B]Дела семейные[/B]
Давно познакомилась с творчеством однои из самых популярных писательниц современной России (нет, не Робски) Т. Н. Толстой. Так же давно читала блог небезизвестного Артемия Лебедева. Но вот тем фактом, что это мать и сын была удилвена. Забавное сочетание вышло у природы. А тем интереснее интервью, семейное такое:
[I]Артемий Лебедев: Не очень-то вас просто застать в России... Вы из Америки надолго сюда?[/I]
[I]
Татьяна Толстая: А я не из Америки.
АЛ: А откуда?
ТТ: С Гебридских островов.
АЛ: А где это?
ТТ: На западе от Шотландии.
АЛ: Первый раз слышу. Вы там долго жили, или на какую-нибудь конференцию заехали?
ТТ: Ни то, ни другое. Мы с мужем ловили скумбрию на самодур.
АЛ: И как, вышло?
ТТ: А как же.
АЛ: Есть-то стали потом?
ТТ: Ни в коем случае. Скумбрию режут пополам и закладывают в вершу для ловли омаров.
АЛ: А омаров-то хоть ели?
ТТ: С криками восторга.
АЛ: А в Америке омары у вас не ловились?
ТТ: Там некогда.
АЛ: Я думал, что вы там и работаете и живете.
ТТ: Пока работаю - живу. А как семестр кончится - уезжаю.
АЛ: Омаров ловить?
ТТ: Как повезет. Главное - вон оттуда.
АЛ: А там вам не очень нравится, судя по всему?
ТТ: Не очень.
АЛ: А уезжая оттуда вы связь с миром не теряете?
ТТ: С которым миром, американским? Теряю. Но потом я приезжаю назад, а он опять стоит как стоял. Что ему сделается? Он прочный.
АЛ: Компьютер, смотрю, у вас есть, а модемом пользуетесь?
ТТ: Пользуюсь.
АЛ: То есть, и Интернет и все такое вас не пугает?
ТТ: Одну минуточку. Что значит "то есть". Пользуюсь, но панически пугаюсь. Как и всех приборов, которые нужно втыкать в сеть. Абсолютно ничего не понимаю ни в электронике, ни в элементарном электричестве. Как говорила моя соседка по площадке: "Ой, матушки, все тело трусится". Но так как деваться некуда, приходится, с Божьей помощью, преодолевая паморки, нажимать кнопки и пользоваться. Мне много раз пытались объяснить, что такое Интернет, но увидев на моем лице блаженную улыбку идиота, тихо отходили, не закончив объяснения.
АЛ: Я вам тогда не буду об Интернете говорить.
ТТ: Нет, отчего же?
АЛ: Чтобы я тихо не отошел, увидев улыбку.
ТТ: Не надо отчаиваться. Электронную почту я очень хорошо освоила. Если меня присоединить к Интернету, и посидеть со мной пару дней, объясняя, какую кнопочку нажимать, то я какое-то время удержу полученные сведения в голове.
АЛ: А как же вы с модемом и без Интернета?
ТТ: Так я купила модем для пользования электронной почтой.
АЛ: А разве это не Интернет??
ТТ: Не задуривайте мне голову. Я женщина слабая, беззащитная. А вы такие слова...
АЛ: Значит, вы хотите сказать, что ничем, кроме электронной почты, вы и не пользуетесь.
ТТ: Реплика в сторону: пристал, как банный лист... Ну хорошо, модем я купила недавно. Неделю путалась в проводах. Потом наладила электронную переписку. Эта переписка отняла у меня кучу рабочего времени, потому что на меня, как на свежего пользователя, накинулись все мои знакомые, которые давно ждали новенького. Все это было очень приятно и интересно, но ведь и работать тоже надо. А если я буду пользоваться Интернетом в более широком объеме, то у меня совсем времени не останется. Поэтому я этот момент откладываю.
АЛ: Но вы представляете себе, что для того, чтобы пойти в Литературное Кафе, вам надо будет преодолеть рубеж одной только почты?
ТТ: И что?
АЛ: Ну и сможете это интервью прочесть.
ТТ: С собой? Так я и так знаю, что я думаю.
АЛ: Ну, тут не только вы, за другими "столиками" еще люди есть.
ТТ: Это другое дело.
АЛ: А как вы относитесь к соседству такому - Пригов, Пелевин, Гандлевский, Каледин?
ТТ: В высшей степени положительно. Все это прекрасные писатели. За столиками или на стуликах, но все они, вместе и порознь, опровергают модные стоны о том, что у нас нет литературы.
АЛ: Этот стон у нас критикой зовется.
ТТ: Такова русская традиция: стонать - это высший шик. Я думаю, что у этого вообще глубокие корни.
АЛ: Вы же сказали, что стоны модные.
ТТ: Правильно. Мода на корни. Заунывные русские песни, плачи. "Ты гори, догорай, моя лучина, догорю с тобой и я". Поешь, плачешь, так себя жалко, так себе нравишься. Кроме того, если объявляешь, что русская литература кончилась, или не начиналась, или же она вся насквозь гнилая, - привлекаешь внимание окружающих. Так больные в предбаннике у врача любят демонстрировать язвы, переломы, гнилые зубы, что у кого. Гордятся. А если будешь выступать с заявлениями, что у нас много хороших, интересных писателей, то тебе сейчас же скажут: "Какие писатели? ЭТО писатели? Да какие же это писатели?" Потому что фыркать - это гораздо более защищенная позиция.
АЛ: А почему еще не так давно считалось, что хорошие писатели есть, и о них и писали и говорили?
ТТ: Потому что когда икры нет, она кажется вкусной, а когда она на каждом углу, то ее никто не берет. Вкус-то ее от этого не меняется.
АЛ: Значит икру ругают и говорят, что хорошей нет. Что же тогда нужно?
ТТ: Сменим метафору. Сказку о рыбаке и рыбке читали? Человеку свойственно зажираться. Дело не в том, что у нас нет хороших писателей, а в том, что их слишком много. К ним привыкли, хотят большего, еще большего, еще большего. Воскресни сейчас хоть Шекспир, хоть Данте, хоть Лев Толстой, хоть Набоков - их не то что оплюют, они уже оплеваны, - а просто зевнут, и скажут - ну и что? Если уж заговорили о сказках, напомню свою любимую сказку про лису и дрозда. Вкратце: поймала лиса дрозда и издевается: "Дрозд, а, дрозд, накорми меня". Накормил. "Дрозд, а, дрозд, напои меня". Напоил. "Дрозд, а, дрозд, насмеши меня". Насмешил. "Дрозд, а, дрозд, а теперь напугай меня". Дрозд велел ей выставить хвост из норы, мимо бежали собаки и схватили обн